Ответ на вопрос, чем у меня занята голова.
Это то, что я не хочу забывать и то, что я мечтаю забыть. Срез воспоминаний.

- Мы все лежим на полу, потные и вымотанные до смерти. Мы слишком долго были в трипе, мы устали от наркотиков. За окном - вечно серое небо, и вечная галлюцинация из падающего снега. Р. сидит на кресле, бледный, и смотрит в одну точку, не отрываясь. Мы же не двигаемся, у нас больше нет сил, даже повернуть голову. От ковра пахнет порошком и травой. В комнате тихо. Музыку невозможно слушать, она вытащит из нас души, и мы не сможем вернуться. Поэтому тишина. А потом ее прервал всхлип.
читать дальшеР. плакал. И это было так странно, я никогда не видела его слез. Он тоже тогда удивился, сам не верил, что плачет. Посмотрел на нас, застывших, и сказал: "У меня есть друзья... я... я осознал, что у меня есть друзья. Я плачу от счастья. Я никогда не плакал от счастья".
Р. забыл об этом.
Я не хочу забывать его счастливых, ненормальных слез.
- Я не хочу забывать слез другого человека, но те были не от счастья, а от горя. Я помню разбитый о землю телефон, я помню крик, я помню заходящее солнце и бетонную пыль, которая царапала мне колени, пока я сидела рядом с этим человеком.
Его слезы тоже были чудом, но чудом страшным. С тех пор он стал еще злее, наверное, это был последний момент, когда я видела его столь уязвимым и столь... человечным. Тот день я тоже не хочу забывать.
Он его помнит, но он его перекроил, порезал на части собственной злобой. Будто не сжигал тогда веревку, будто не сдирал у себя с шеи амулет. Он не хочет помнить правду.
- Я помню его абсолютно ненормальную улыбку, не верящую, когда лицо у него буквально треснуло на одно мгновенье, будто я попала в какую-то точку, о которой не знала, одной лишь фразой, одной лишь наглостью:
"Если я тебя принимаю таким уродом, какой ты есть, то и ты меня принимай тем уродом, какой есть я!".
Этот отрезок времени. состоящий из смеха, возмущения, удивления, восхищения и ненависти, ну, как такое можно забыть.
- Я не хочу забывать, как она заплакала потому, что заплакала я. Тот день был полон чистых слез. А еще было страшно. Очень.
- Я не хочу забывать, как Эл наклонился ко мне и потерся носом о мою ладонь, извиняясь.
- Я не хочу забывать, как Дима стоял на коленях перед Славой и звал его по имени, а Слава не мог ответить, так как терял сознание. Он только что упал головой вниз с высоты в 1,5 метра, я сижу рядом и стираю у него с виска кровь и грязь. Все стираю, и стираю, а кровь не стирается, а там просто кожи нет.
- Я не хочу забывать, как Дредастый взялся за биту, стоило мне сказать, что я в опасности.
- Я не хочу забывать, как Слава расстегнул пальто и закрыл меня собой от ветра, повернувшись к нему спиной, и обнял меня, и держал. Это было так давно, это было так давно и так тепло.
- Я не хочу забывать взгляд Руди, когда ему пришлось меня успокаивать. Взгляд без жалости. Понимающий взгляд.
- Я не хочу забывать, как вчера Эл ругал меня весь вечер, даже прибежал лично, чтобы наехать, все кипятился и кипятился, а потом протянул ко мне руки и крепко обнял, и держал на коленях, покачивая.
- Как Арси надел мне на уши наушники и включил музыку, и как стало легче. Забавно. Он повторил жест одного человека, с которым я поссорилась очень, очень давно. И, как мы выяснили, встретившись через 7 лет разлуки, каждый из нас все это время помнил обиду и помнил, кто виноват.
- Я не хочу забывать, как Паша Фонарик вдруг начал свою знаменитую речь, прямо около двери представление устроил, а на улице мерзко и мокро, а мы смотрим на Пашу, и будто все вместе. И Слава не бесится, и Эл и Маша будто еще вместе, и все улыбаются.
- Я не хочу забывать, как мы завтракали однажды летом на улице, и как прекрасно тогда пах горячий хлеб.
- И тот день, когда я проснулась счастливой. Саша и Лена спали рядом, на полу спал Руди, а за окном было солнце. А на обоях звездочки. И будто ты опять в детстве, все еще живы и ты в безопасности.
- Я до сих пор помню, что наггетсы на кухне у Лихт - самые вкусные.
- Я помню, как Монахов был мне не учителем, а знакомым, и как он стирал кровь с моего лба, когда я расшибла его на съемках. Мы тогда заснули сцепившись мизинцами. С тех пор мы общаемся, встречаясь хотя бы раз в неделю.
- Я не хочу забывать, как я расплакалась в баре, и как рассказала, как ненавижу себя. И показала ожоги на коже, - я тушила о себя сигареты.
Админка закатала рукава. И обнажила такие же шрамы.
- Я никогда не забуду, как Лопата меня вытащил на улицу, как рассказал о себе, и его теплые слова на свадьбе у Ширмы.
- Я не хочу забывать, как Слава меня держал за руку. Но я не смогу забыть, как он оставил меня наедине с моей истерикой и ушел спать. Я кричала 6 часов подряд. Он ни разу не подошел.
- Я вообще не смогу забыть многое. Я помню, как меня били крапивой, я помню как выглядит солнечный свет, когда ты привязан к столбу. Я помню, как я гналась за велосипедом, чьи колеса проехались по лапам моей собаки, я помню собственное отражение в зеркале, свой же взгляд, когда мать сообщила мне, что моя собака мертва. В тот день я получила пятерку в школе.
У мамы ужасная привычка - говорить о смертях с ходу.
Я не смогу забыть тот момент, когда она же, плача, сказала, что у Володи, возможно, рак.
Сутки я притворялась пред людьми, что все в порядке, а ночью почти в агонии молилась и читала мантры, чертово слово "возможно". Проклятая надежда, она тогда обманула.

Я слишком много помню и при этом не помню ни черта, я ужасно рассеянная.
Шелковое голубое покрывало в спальне родителей, грохот гаражей, если прыгать по крышам, больницы, медсестру, желтый свет в палате, операционную, я помню, как я ослепла, я помню запах жасмина в деревне, и вкус ягод, как болят ноги, когда идешь по шишкам, песок меж пальцев, я помню реку, я помню свою первую удочку, я помню затопленный мост и страх перед ним, я помню страшные вещи, я помню теплые вещи, я не понимаю, как оно все помещается во мне, даже сны с запахами и ощущениями, я помню сны, я помню, как чуть не умерла, а мне бы тогда никто не пришел на помощь.
Уроки в музыке в школе, вела Ирина Моисеевна, музыка Прокофьева, и еще мы смотрели "Jesus Christ Superstar", на уроках, я помню, как бежала домой за паспортом, который мама забыла, только бы меня приняли в эту школу, я помню как влюбилась с первого взгляда в карие глаза, мгновенно, я помню, какую травлю мне за это устроили. Я помню как заблудилась в лесу, помню болото и дорожку из бревен, помню свою собаку в крови, помню брата, который нес ее на руках, помню как мы накупили на все карманные деньги жвачек по рублю, помню первый поцелуй с девушкой, помню, как мы они стояли в подъезде и курили, а я не курю, я просто стою рядом, мне не нравится курить, помню как занимались вокалом в ужасно холодом помещении завода, Иччи тогда очень смеялась над моим английским, он, правда, ужасно смешной. Я не могу произносить букву "р", мне суют в рот ложку, первая четверка по русскому языку, я ошиблась из-за переноса слова на другую строчку, "если бы не это, была бы пятерка", крики Елены Владимировны в лицо, я не могу вспомнить как вычислять корни, и она кричит еще сильнее, Юля просит достать ей автограф НАИВ-а, девочки обсуждают, как это ужасно, что Юля бреет руки, мы с Наташей кидаем овощи на заброшенную машину, мне стыдно, но иначе со мной не будут дружить, тогда совсем никто не будет со мной дружить, у Наташи дома пахнет мочой, а у Насти мама расписывала матрешки. Настя заставила меня ходить с ней в воскресную школу, пообещав, что так я смогу ударить в колокол, я так и не ударила, и ушла, мою тетрадь сожгли. Я перестала общаться с Настей, когда она сказала "разденься", когда мы прыгали на кровати. Я была маленькой, я испугалась. Но когда мой друг, который был старше меня на семь или десять лет пригласил меня и Катю к нему на квартиру, я не испугалась, мы ведь друзья, я знаю его родителей, он просто показывал нам порно в ознакомительных целях, он никогда ко мне не притрагивался. Никогда. У него на кухне стоит дицинбахия, такая же, как в деревне, и тоже в углу, в деревне висят часы на стене, слева, внутри механизма лежит записка, которую я оставила, а Володя так и не прочел, я в ней спрашивала, могу ли я забрать ленты с Дэвидом Боуи. Я помню, как сидела маленькая перед магнитофоном, и слушала музыку, просто, слушала, мне было не с кем слушать эту музыку, а когда мне приходилось играть с девочками (иначе не будут дружить), я никогда не была Пайпер. Они слушали "Фактор 2", а я не могла. И в лагере была девочка Ира, она любила "Фактор 2", и больше ничего. Девочку, которая поставила мне подножку, звали Алена. Девочку, которая ухаживала за мной в больнице, звали Ира. Мою первую подругу, из первого класса, еще другой школы, звали Аня Белоусова. Мы дружили с ней несколько месяцев, я до сих пор хочу ее найти. Девушку, которая спасла меня от самоубийства в лагере, звали Ольга Хрусталева. В Германии очень вкусные супы. Каполад приходит в Зеленку по весне. Нитка кошелька зацепила веточку винограда, я случайно ее украла, мне было так стыдно, что я отдала эту ветку цыганке. Вернуться к прилавку мне не хватило духа. Первая покупка в магазине - лимонад, грушевый. Я помню как плакала, когда потеряла 500 рублей по дороге.
Бабушка ищет меня под кроватью, мы играем в прятки.
Взрыв петарды в руке.
Мне дарят кена, которого можно брить. У Тани умерла мама, она стала заниматься продажами мелочей, я купила из жалости что-то, сейчас у Тани двое детей, она живет там же, в деревне.
Код от подъезда бабушки как номер службы спасения, подъезд напротив качелей, первое пиво - Miller, Крюк впился в бедро, я все равно пошла на реку, сложнее всего было выбирать подарок Маше, так как она тоже была из Москвы, ненавижу Череповец, я не могу дышать, нас закрыли в машине, не хватает воздуха, почему мама так долго курит на улице, поезд скоро уедет, мы в Питере, у женщины белая горячка, а никто не хочет ей помочь, у Хисс очень вкусный чай, а у Лилит ужасно грязно, но какая же она красивая, мы встретились с Сири впервые 11 апреля, на ВДНХ, с Краснер тоже на ВДНХ, в центре зала, я зашиваю Элу штаны, ужасно криво, но как умею, Слава целует меня за то, что я его нарисовала, мне дарят деньги на билет на Леди Гагу, до этого был пост про то, какие сайты лучше для английского языка, от моей двери до первого этажа 38 ступеней, ламп на Сретенском бульваре 68, Панония, Венгрия, мадьярский язык из финно-угорской группы, Куба 77, лучшая озвучка, в школе было два фонтана, мы собирали там мелочь, в коридоре стоял таксофон, мам, можно мы только воды попьем, кораблики удобнее всего было пускать около дома, справа шалаш из веток, впускают только избранных, возьмите меня к себе, первый алкогольный напиток - "Страйк", Света быстро напилась и кинула с 13-ого этажа шарик с водой, он попал в крышу невероятно дорогой машины, Дима так испугался; когда мы играли в бутылочку, Саша обиделся, что никто с ним не целовался, я помню их обиды, их слезы, я помню издевки, я помню ошибки, все ошибки у меня в голове, сестра учит надевать правильно чертову кофточку, вода в колодце самая вкусная, так страшно было туда упасть, Володя всегда за мной следил, я наступила на пчелу пока бежала к реке, костер с семьей в лесу, далеко отходить нельзя, млечный путь, пока мы ехали в деревню, мама натирает шоколад в творог, иначе я его не ем, я смотрю, как папа обнимает маму, сзади, а я держусь за решетки в кроватке, я только научилась стоять, почему я это помню,
почему я не помню пароли и что должна сделать сейчас, но помню ощущения, одно за другим, всей жизни.

Я столько хочу забыть, Я так не хочу что-то забывать.
Непонятно, правда, зачем.